Город золотых теней

Как и многое прочее, это началось в грязи.
В нормальном мире в это время завтракали, но в аду, очевидно, завтрак не подавали: начавшийся еще до рассвета обстрел и не думал кончаться. Впрочем, особого аппетита рядовой Джонас не ощущал.
Если не считать краткого момента наполненного ужасом отступления через полоску грязной земли, безлюдной и не меньше Луны усеянной кратерами, Пол Джонас провел двадцать четвертый день марта 1918 года так же, как провел три предшествующих дня и большую часть нескольких прошедших месяцев — скорчившись и дрожа в холодной вонючей окопной жиже где-то между Ипром и Сен-Кентином, оглушенный громом тяжелых немецких пушек, от которого раскалывался череп, и рефлекторно молясь Кому-то, в которого он больше не верил. В хаосе отступления он где-то отбился от Финча, Маллита и других парней из взвода — он надеялся, что они тоже в безопасности в какой-то другой траншее, но сейчас ему было трудно думать о том, что находилось за пределами его собственных нескольких футов жалкого существования. Весь мир был сырым и липким. Развороченную землю, скелеты деревьев и самого Пола обильно орошала медленно осыпающаяся с неба морось, которая последовала за сотнями фунтов раскаленного докрасна металла, взрывающегося посреди людской толпы.
Красный туман, серая земля, небо цвета старых костей: Пол Джонас находился в аду — но то был особенный ад. Еще не все в нем были мертвы.

ted_uilyams-gorod_zolotih_tenej.chm [784.85 Kb] (cкачиваний: 156)

Как и многое прочее, это началось в грязи.
В нормальном мире в это время завтракали, но в аду, очевидно, завтрак не подавали: начавшийся еще до рассвета обстрел и не думал кончаться. Впрочем, особого аппетита рядовой Джонас не ощущал.
Если не считать краткого момента наполненного ужасом отступления через полоску грязной земли, безлюдной и не меньше Луны усеянной кратерами, Пол Джонас провел двадцать четвертый день марта 1918 года так же, как провел три предшествующих дня и большую часть нескольких прошедших месяцев — скорчившись и дрожа в холодной вонючей окопной жиже где-то между Ипром и Сен-Кентином, оглушенный громом тяжелых немецких пушек, от которого раскалывался череп, и рефлекторно молясь Кому-то, в которого он больше не верил. В хаосе отступления он где-то отбился от Финча, Маллита и других парней из взвода — он надеялся, что они тоже в безопасности в какой-то другой траншее, но сейчас ему было трудно думать о том, что находилось за пределами его собственных нескольких футов жалкого существования. Весь мир был сырым и липким. Развороченную землю, скелеты деревьев и самого Пола обильно орошала медленно осыпающаяся с неба морось, которая последовала за сотнями фунтов раскаленного докрасна металла, взрывающегося посреди людской толпы.
Красный туман, серая земля, небо цвета старых костей: Пол Джонас находился в аду — но то был особенный ад. Еще не все в нем были мертвы.

ted_uilyams-gorod_zolotih_tenej.chm [784.85 Kb] (cкачиваний: 156)